Как исчисляют налоги на азартные игры в других странах

Джи-джи-ар!

Легальный букмекерский мир бурно отреагировал на предложение правительства РФ изменить налоговую нагрузку на БК. Если инициатива пройдёт, то, помимо прочего, к существующим «целевым» 2,25% (с 2026-го) от депозитов игроков добавятся ещё «минфиновские» 5%. Вокруг этих «от депозитов игроков» и разгорелись новые обсуждения — Первая СРО предлагает пересмотреть существующий подход и собирать налоги от GGR, который, по её мнению, и является реальным «доходом» в азартных играх.

Букмекерство — особенное

Нужно согласиться с наличием логики в рассуждениях Первой СРО. Букмекерский бизнес действительно не имеет ничего общего с продажей, например, сигарет или пива. Там — налил, получил деньги, положил их в кассу, разошлись до следующего раза. У букмекера факт заключения отдельного пари не гарантирует доход — наоборот, БК может это пари проиграть, не только вернув клиенту его ставку, но и выплатив из своего кармана сверху. Другими словами, услуга по заключению пари вроде бы оказана, но никакие деньги ещё не в кассе. Поэтому вешать стандартные лекала на игорный бизнес не видится корректным. 

С этой точки зрения исчислять налог, исходя из разницы между пополнениями и выводами, выглядит весьма разумным подходом, и весь вопрос только в процентах. 

Директор Sportradar по спортсбуку, автор телеграм-канала Rite.Bet Максим Афанасьев фиксирует различия между исчислением налогов от GGR и от пополнений.

«Разница есть, потому что бизнес выглядит совершенно иначе. Если брать GGR (а именно на него чаще всего любят ссылаться операторы, чтобы показать, что маржинальность в индустрии не так высока), то маржинальность в среднем составляет 5—10%.

Обе модели налогообложения в теории имеют право на существование, но при выборе алгоритма/процентной ставки расчёта крайне важно учитывать особенности бизнес-модели».

А какой подход используют в других странах?

Европа: GGR — наше всё

Беглый анализ рынков Европы, многие из которых регулируются давно и устоялись, показывает, что подход, предлагаемый Первой СРО, доминирует.

Размеры налога в беттинге варьируются: от 10% (Босния и Герцеговина, Черногория, ряд регионов Испании) до 50%, а то и выше. Скажем, в Швейцарии прогрессивная шкала: налоговая ставка растёт, чем больше доходность оператора. Начинается всё с 20% от GGR, но после 3 миллионов франков — ещё +2% с каждого миллиона, и так далее. Говорят, может доходить до 80% от GGR.

Понятно, что одним налогом часто дело не ограничивается, плюс есть другие условия и требования. Например, в Швеции нужно делать фиксированные выплаты регулятору за регулирование, а в Румынии берут 27%, но не менее 400 тысяч евро в год. 

Важно отметить, что процентные ставки и даже методы исчисления могут отличаться в одном гео в зависимости от типа азартной игры. В таблице приведён именно беттинг.

Видно, что подход, используемый в России, также применяется и в других странах — к примеру, в Хорватии, Португалии и Польше, где вообще, как считается, чуть ли не самый драконовский налог.

Предприниматель и инвестор с 19-летним опытом в маркетинге и iGaming, автор телеграм-канала Menace Chief и подкаста 15М Дмитрий Белянин считает, что GGR-подход при взимании налогов — более честный:

«Налог с GGR — это про реальный доход, то есть про ценность, которую оператор извлекает. Это честный и прозрачный подход, на мой взгляд.

Налог с GGR популярнее в той же Европе, потому что это зрелая и логичная модель. Она отражает реальный заработок, даёт предсказуемость, позволяет индустрии развиваться. Где хотят задушить рынок, то там налоги с депозитов, а где хотят регулировать, но сохранить бизнес, — GGR».

Максим Афанасьев согласен с Дмитрием и приводит в пример ситуацию с зависшими на счету клиента суммами:

«GGR точнее отражает реальность бизнеса. Если брать депозиты, нужно учитывать, что не все введённые деньги сразу идут в игру и не все потом выводятся обратно. Типичная ситуация: клиент завёл 1000 рублей, сыграл на 500, а остальные 500 просто лежат на счёте. У некоторых операторов объём таких "спящих" средств может быть очень существенным. Эти деньги не являются ни доходом, ни расходом, и облагать их налогом неправильно». 

Как лучше?

Вполне возможно, что ни так ни сяк. Слово Максиму Афанасьеву:

«Однако и GGR не идеален. Недавно в LinkedIn была активная дискуссия по поводу налогообложения в Великобритании (да, там тоже повышают налоги 😀). Многие эксперты считают, что правильнее считать налог с NGR. Почему? Дело в том, что операторы активно раздают фрибеты и бонусы, маркетинг в гемблинге — один из самых агрессивных в мире. Такие практики неминуемо ведут к искусственному раздуванию GGR.

Для регулятора и бюджета это плюс: база растёт. Но если помнить, что задача регулятора не только собирать налоги и штрафовать, но и защищать легальный рынок от серого и чёрного, то картина меняется. Для лицензированных операторов это минус: они платят налог с того, что по сути никогда не заработали. Отказаться же от бонусов они не могут, иначе окажутся в ещё более уязвимом положении по сравнению с нелегальными конкурентами».

С NGR налоги взимают — так делают, к примеру, в американском штате Вирджиния. Как рассчитывать Net gaming revenue — это тема для отдельного разговора, однако в Вирджинии реально берут 15% с суммы, очищенной от федеральных налогов (если есть), бонусов и других обязательных выплат оператора.

Поэтому вполне вероятно, что ответ на вопрос «Как лучше?» — как в Вирджинии 🙂 Но это пока выглядит скорее исключением — более распространены GGR- и депозитный подходы. 

Россия придерживается второго, и предлагаемые Минфином 5% вкупе с 2,25% целевых отчислений ставят её на один уровень с Португалией. Однако на госдумовском столе лежат ещё 25-процентный налог на прибыль организаций и предложение исчислять НДФЛ с каждого, даже минимального вывода. Пока неясно, какой процент игроков от этого перестанет делать ставки совсем или попытается уйти к нелегалам.

Пожалуй, то, что все меры предлагаются одновременно, и смущает отрасль. Как видно, в отдельности 5% от депозитов в бюджет — это не приговор, бывает и больше. Но Минфин предлагает целый пакет ужесточений. И эта совокупность должна быть продуманной — неудачная мировая практика тоже есть, указывает Максим Афанасьев.

Максим Афанасьев: пример из личного опыта

«С 2017 по 2022 год в Уганде налог для гемблинг-операторов состоял из двух частей: процент от GGR и клиентский налог на выигрыш с каждой ставки. На первый взгляд ничего необычного, но имплементация — яркая иллюстрация того, что происходит, когда регулятор не понимает, как работает бизнес.

1. Учёт GGR вёлся ежедневно.

В индустрии все знают, что результат дня крайне волатилен. Пример: в субботу оператор мог заработать $100 000 и заплатить 20% налог именно с этой суммы. В воскресенье доезжали экспрессы, и бизнес уходил в минус на $50 000. Налог при этом 0, но никакого зачёта убытка не было. В итоге за выходные чистый GGR составлял $50 000, что должно было означать $10 000 налога (при заявленной ставке в 20%), но из-за ежедневного учёта фактическая ставка превращалась в 40%.

2. Налог на выигрыш считался от полной суммы, включая ставку.

Это означало, что при ставке налога в 15% любые коэффициенты ниже 1.15 просто теряли смысл. Даже если игрок выигрывал, он получал обратно меньше, чем поставил, потому что налог съедал часть выигрыша. 

К счастью, регулятор прислушался к аргументам индустрии и налоги пересмотрели, но на протяжении пяти лет это был реальный кейс».

Вопрос дня: в Минфине умеют считать?

Представим, что клиенты занесли букмекеру 1 миллиард рублей. В этом случае налоговые 50 миллионов можно получить как:

• 5% от депозитов;

• 20% от разницы между вводом и выводом (при стандартном показателе у БК в 25%).

Получит ли Первая СРО желаемое? Каков шанс на то, что регулятор поменяет 5% от депозитов (ставок и интерактивных ставок) на такие же 5%, но от GGR? Как кажется, в ведомстве господина Силуанова умеют считать — и выставят такие цифры, чтобы всё равно получить своё.

Читайте также: