Павел Федоров: «Федерация регби — одна из самых привлекательных для спонсоров»

Большое интервью с гендиректором ФРР.

В заканчивающемся 2025 году в отечественном спорте произошли масштабные события: появился Российский спортивный фонд и вместе с ним изменились условия распределения средств от Единого регулятора азартных игр; был принят закон об увеличении налоговой нагрузки на легальных букмекеров, которые являются главными спонсорами для многих федераций. Последствия не заставили себя ждать — к примеру, Федерация регби России завершила сотрудничество с БК PARI.

Генеральный директор и председатель правления ФРР Павел Федоров в интервью для Legalbet подвёл итоги 2025-го и заглянул в 2026-й, который обещает быть ещё более сложным.

— Начнём, наверное, с наиболее щекотливого вопроса — денег и спонсорства. Ваша федерация стала, вероятно, первой ласточкой в новых законодательных условиях: закончился контракт с букмекером, и сейчас у ФРР нет букмекерского спонсора.

— Да, всё так. Мы заключили в 2022 году с PARI соглашение и три года упорно работали с этой компанией. Я думаю, что и им удалось что-то почерпнуть новое из нашего сотрудничества, и мы тоже много чего узнали. И по результатам телевизионных охватов, и общей популярности регби в России мы, думаю, пришли к успеху. 

К сожалению, в связи с изменениями законодательства PARI приняла решение не продлевать наше сотрудничество, но в будущем мы будем разговаривать и с этой компанией, и с другими букмекерами, поскольку титульный нейминг нашего чемпионата и Кубка пока свободен. Переговоры идут.

— А вы обсуждали с PARI продление? Была ли компания готова продолжать сотрудничество? 

— Да, конечно, обсуждали, но задолго до принятия закона — думаю, мы все понимаем, о каком законе идёт речь. И условия тогда, когда мы обсуждали, были хуже, чем на данный момент. Ещё не было поправки, которая изменила исчисление налогов — с букмекерской выручки на разницу между пополнениями и выплатами игрокам. Вот тогда компания PARI, по моему мнению, и ушла от Федерации регби России. Да и не только от нас. Мы, может быть, и стали одними из первых, но точно не единственные пострадали от ухода букмекеров — не буду называть сейчас эти виды спорта. 

Я решение букмекерских компаний полностью понимаю: ты не можешь планировать свой финансовый год, когда не знаешь, какие у тебя расходы. Это стандартная схема поведения, и мы тоже так делаем — когда не понимаем, какие у нас будут доходы и расходы, то лучше от чего-то отказаться. Репутация прежде всего. Поэтому мы с PARI остались друзьями. Я думаю, что в будущем мы можем вернуться к разговору о титульном спонсорстве. Может быть, сможем сотрудничать в каких-то иных сферах — у нас много соревнований, проектов. 

Но стоит отметить, что до начала чемпионата ещё достаточно много времени, и всё может измениться в любой момент.

— Букмекеры сейчас много говорят о том, что в новых условиях имиджевую составляющую маркетинга, узнаваемость, будут срезать.

— Может быть, это так. Понятно, что для PARI это больше имиджевая история была, чем зарабатывание денег. Хотя не скрою, что данные от ЕРАИ приходят, я слежу за ними и понимаю, кто и сколько на наши соревнования ставит. Цифры не буду раскрывать, но там достойно, достойно.

Самая главная заслуга компании PARI — да и других букмекеров, наверное, — в том, что когда мы заключали контракт, линии были не на все соревнования Федерации регби России. И за годы совместной работы мы эти линии расширили, и сейчас практически на все соревнования, кроме некоторых, которые совсем уж сложно отследить, они есть. Люди ставят на них, и, по данным ЕРАИ, это внушительные деньги.

— «Достойно», «внушительные деньги» — каков рост хотя бы в процентах по сравнению с тем же 2022-м? Понятно, что тогда и ЕРАИ только начинался…

— Всех данных у меня нет — мы не обладаем данными, сколько ставят на регби в целом. Есть же не только наши соревнования, но и достаточно большой пул международных. Там, я думаю, цифры сопоставимы, а может быть, и больше. Но в отсутствие международки люди начали обращать больше внимания на внутренние чемпионаты. И это, наверное, заслуга наша с PARI, что люди стали ставить много на внутренние соревнования российские, а не только на зарубежные популярные. 

Если говорить в цифрах, то, как я уже отмечал ранее, в связи с тем, что многих линий на соревнования федерации попросту не существовало, рост по сравнению с 2022 годом примерно в 6-7 раз.

— Какова маркетинговая привлекательность Федерации регби, если смотреть не только на букмекеров? 

— Как я уже сказал, сейчас титульное спонсорство чемпионата России, Кубка России, Высшей лиги свободно, и поэтому мы ведём переговоры с различными компаниями. Не буду раскрывать их названия, но это не букмекеры. Мы сотрудничаем более чем с 20 компаниями из разных сфер, и это, наверное, один из плюсов Федерации регби России: мы не зацикливаемся на одном титульном или генеральном спонсоре, у нас бюджет формируют многие партнёры, которые делают небольшой достаточно вклад — ну, по меркам других федераций спорта, — но за счёт этого есть некая стабильность. 

Да, конечно, сейчас всё сложнее и сложнее находить спонсоров — это правда. Но это связано с общеэкономической ситуацией не только в нашей стране, но и в мире. 

Отмечу, что в этих условиях стало интереснее работать с партнёрами. Если раньше партнёрство было больше имиджевое, то сейчас всё уходит в коммерцию. То есть мы уже можем оперировать какими-то цифрами, наш логотип стоит каких-то денег, и уже люди приходят к нам не только потому, что это присутствие, чтобы занять какую-то нишу, но и чтобы получить от нас возврат, захват аудитории, привлечь новую клиентскую базу. 

Конечно, присутствие в федеральном эфире — одна из самых важных заслуг ФРР. Это то, чего хотят спонсоры. На данный момент у нас есть договор с «Матч ТВ». В прошлом году мы раз в неделю как минимум показывали в федеральном эфире главные матчи тура. Иногда получалось по два показывать, когда сетка позволяла и когда игры интересные были. Также плей-офф показали, ну и замечательный получился у нас кубковый финал.

Мы показали около 25 матчей за сезон. Суммарный охват составил примерно 22 миллиона человек. Рост по сравнению с 2024 годом — 5%, что неплохо. Средний охват аудитории именно на «Матч ТВ» был 1,1-1,2 миллиона человек. Финал Кубка России в этом году побил все рекорды — на «ВТБ Арене» мы собрали около 12 тысяч зрителей.

— Думаете, это поможет вам привлечь спонсоров? 

— Конечно. С точки зрения привлекательности и стоимости, наверное, Федерация регби — одна из самых привлекательных. Да, есть популярные виды спорта, такие как хоккей, футбол, баскетбол. Но и стоимость входа туда в 10 раз больше, чем в Федерацию регби России. При этом присутствие в телевизионном эфире, если сравнить с баскетболом тем же, у нас примерно одинаковое.

— Давайте потихоньку завершать тему со спонсорами. Насколько я могу понять, в российском спорте, если в целом взять, мало кто платит столько, сколько букмекеры. Всё равно для других отраслей спорт не настолько профилен, чтобы они вкладывались так же сильно, как БК. И тут, наверное, нужно быть готовым к снижению доходов от них. Насколько придётся ужаться? При том что вряд ли любой федерации, в том числе ФРР, интересно продавать большой пакет за 5 или 10 миллионов рублей. 

— Мы сейчас находимся в переходном периоде. Ведь есть и общее изменение распределения средств от Единого регулятора. Если говорить по-простому, то сейчас ЕРАИ отвечает только за профессиональный спорт — нам идёт процент от ставок на соревнования, которые именно мы организуем. Остальные средства уходят в Российский спортивный фонд, который только приступил к своей работе. Понятно, что нужен достаточно длительный период настройки. Так же происходило и с ЕРАИ, абсолютно одинаковая история. 

Просто там ситуация была немножко иная: денег совсем не было, и когда их начали платить, то все начали радоваться. Сейчас, когда одна система заменяется другой, у всех федераций появился некий кассовый разрыв. Но постепенно, я думаю, он будет сокращаться, и система будет выстраиваться по-другому. Часть средств будет замещена за счёт Российского спортивного фонда, но не скрою, что мы будем урезать бюджет и некоторые соревнования, возможно, придётся сокращать.

Мы будем искать другие источники финансирования, будет нелегко, но это наша работа: каждый год мы пересматриваем что-то, выдумываем новое, где-то пытаемся сэкономить, где-то привлечь новых спонсоров. Самое главное — не отказываться от детско-юношеских соревнований, которыми, опять же, в следующем году будет заниматься РСФ. При этом не терять качество нашего спорта высших достижений и постепенно возвращаться на международную арену.

— Получается, что сейчас многие федерации окажутся в чуть большей зависимости от Министерства спорта, чем раньше. И тут интересны слова министра — Михаил Дегтярёв неоднократно говорил: дорогие друзья, РСФ — это массовый и детско-юношеский спорт в первую очередь. Не стоит ли пожертвовать теми же профессионалами и больше сконцентрироваться на детях и любителях?

— Жертвовать, конечно же, придётся. Но на детях экономить нельзя, это наше будущее, это то, чем федерация должна заниматься — подготовкой резерва к международным соревнованиям, в которые, повторюсь, надеюсь, мы скоро вернёмся.

На чемпионате России может быть какая-то экономия, но мы стараемся так подстроить календарь, чтобы всё стало немножко дешевле для клубов. Делаем сдвоенные выезды, например. Я думаю, что наших основных соревнований — имиджевых, так сказать — сокращение коснуться не должно. 

Кстати, я бы на сто процентов не сказал, что министр спорта РФ говорил только про детский и массовый спорт. Абсолютно нет — на всех совещаниях он давал понять, что Фонд может спонсировать профессиональные соревнования, эта возможность прописана в законе. Здесь, наверное, нужно время, чтобы понять и потребность федераций в этих средствах, и то, как механизм будет работать. Я не исключаю, что через полгода или, может быть, год мы вернёмся к тому, что Спортивный фонд будет выделять какие-то средства и чемпионату России по регби, и другим профессиональным соревнованиям.

Лично моё мнение как генерального директора: эти средства могут понадобиться нам для возвращения на международную арену, потому что вот там будут сложные моменты и с логистикой, и с оплатой проживания, и другими расходами, которые будут очень серьёзными.

— Что можно сказать об итогах года в работе Федерации регби на детско-юношеском и любительском уровнях?

— Если говорить о соревнованиях, которые не относятся к профессиональным, то у нас буквально четыре лиги. Это касается классического регби и регби-7, олимпийского вида. Есть достаточное количество детских соревнований — это вся линейка подготовки резерва, начиная от так называемого мини-регби до 14 лет и дальше чемпионаты до 16, 17, 18, 19 и 20 лет. Это около 30 соревнований в год, если мы говорим обо всём, что выше мини-регби.

В мини-регби, где играют на полполя (так называемые «поперечники»), количество соревнований просто огромное — около 150 в год. Команд тоже очень большое количество. Вот мы проводим Кубок Соколова — в этом году сочинский финал собрал 32 команды этих самых «поперечников», а турнир до 20 лет собрал только восемь команд.

Это же вообще проблема всего российского спорта, не только регби: где-то лет до 15-16 у нас массовость огромная, превышает все мыслимые и немыслимые охваты. Но когда мы продвигаемся дальше, то просто провал. 

Но несмотря на это, количество наших детских соревнований с 2021 года увеличилось раза в три.

— А что же с любителями?

— Из грандиозных проектов, которыми мы гордимся, — это федеральная лига «Трудовые резервы». Там ребята полностью любители. Восемь дивизионов, больше 30 команд и грандиозный финал в Сочи, где в 2025 году выступили восемь сильнейших команд из различных регионов. У нас вышел чисто московский финал — «Московские драконы» проиграли «Фавориту», но зато третье место заняла команда из Читы. Это дебютанты любительского чемпионата, хорошо себя показали. 

Это, наверное, наша самая успешная коллаборация с «Трудовыми резервами», и в дальнейшем мы её будем развивать. В следующем году, возможно, расширим количество команд финальной части, поскольку все хотят приехать и попробовать свои силы с командами из других регионов и с более сильными соперниками. 

— Как построена работа ФРР на детском уровне? По классической советской схеме со СДЮШОР?

— Федерация регби России сейчас делает большую экспансию в школах. Но это не классическое регби и даже не олимпийская «семёрка» — а так называемое тэг-регби. Эту дисциплину ровно год назад мы зарегистрировали как официальную. Что такое тэг-регби? Это бесконтактное регби. То есть мальчики и девочки — там команды смешанные могут быть — соревнуются друг с другом с помощью специального инвентаря. У них на пояс вешается такая лента с липучками и две ленточки с двух сторон. Все правила такие же, но для того чтобы перехватить мяч, нужно оторвать ленту — тогда игрок останавливается и передаёт пас назад.

— Что-то типа флаг-футбола?

— Да, совершенно верно. Регби — достаточно контактный вид спорта, и многие опасаются идти в регби, поскольку боятся получить травмы. И поэтому в тэг-регби массовость очень большая. У нас во многих регионах есть несколько грандиозных проектов и школьных лиг, самый массовый — это «Ростсельмаш — лига». Я в этом году был на финале: два дня, 5 тысяч участников со всей Ростовской области и даже некоторые команды из ДНР и ЛНР. Очень красочное событие, большое спасибо Ростсельмашу за организацию такого финала.

Московский регион показывает достаточно большую активность, мы постепенно входим в другие регионы. 

Конечно, здесь опять важно финансирование. Нужно инвентарь поставить в школу — и это не только мячи, но и так называемые тэги. Всё остальное очень просто: здесь не нужна специальная площадка — играть можно в спортивном зале, на искусственном газоне. 

Несколько месяцев назад мы создали отдельное юрлицо, которое будет заниматься конкретно бесконтактным регби. Также существует в России бизнес-лига по бесконтактному регби, где взрослые бизнесмены проводят время с пользой: соревнуются, знакомятся с регби, ну и, конечно, решают свои бизнес-вопросы. Очень хороший формат.

— Здесь сразу встаёт инфраструктурный вопрос. Для многих спортивных федераций в России арены, поля, стадионы — это боль даже на профессиональном уровне. А уж на любительском…

— И не только стадионы. Нам нужны, например, мобильные ворота. Дело в том, что не всегда можно, особенно на искусственное поле, вкопать регбийные ворота. Из-за этого вкапывания оно может стать непригодным для проведения других соревнований.

Сейчас наша российская пермская компания выпустила ноу-хау в сфере регби — мобильные переносные ворота. Это ворота на колёсиках, которые подкатываются, ставятся на упор, колёсики убираются — и они стоят, не нанося повреждений покрытию, потому что не вкапываются. При этом они достаточно устойчивые.

Я думаю, в следующем году одним из наших проектов для РСФ будут как раз эти ворота. Инфраструктуры и полей конкретно регбийных, конечно же, не хватает, но уникальность регби в том, что мы можем играть на футбольных площадках (собственно, чем мы и занимаемся). Но некоторые футбольные площадки не разрешают ставить у себя наши ворота. Вкопать и выкопать их, чтобы не повредить покрытие, сто́ит больших денег. Ну, не совсем уж больших, относительно больших…

— Но сто́ит.

— Сто́ит, да. Особенно сто́ит, если поле с подогревом — целая история начинается. И это только один проект Федерации регби России. А у нас их очень много. Наш плюс в том, что мы не упёрлись в потолок нашего развития, и его на данный момент ограничивают только ресурсы.

Грубо говоря, если завтра придёт букмекер или другой спонсор и скажет: «Ребята, я хочу вам выделить миллиард рублей, на что вы их потратите?» — я скажу чётко, на что мы их потратим, и всё распишу. Это будет видно спонсору и будет приносить реальный результат.

— При этом ситуация со стадионами, как я понимаю, не стои́т на месте. В октябре открыли поле в Москве, например.

— Я считаю, в условиях ограниченных ресурсов мы достаточно хорошую кампанию провели в этом году на всех направлениях, включая инфраструктурные. Действительно, открыли новый стадион вместе с группой «ДелоСпорт» и Федерацией гандбола России в Филях; продолжаем проектирование стадиона в Румянцево вместе с компанией Sminex; наконец-таки закончили строительство в Монино Московской области — думаю, в следующем году перережем ленточку и откроем этот достаточно большой стадион европейского уровня каким-то большим соревнованием.

— А если мы хотим построить стадион для детей, о каких суммах идёт речь в нынешних условиях? Представим, что приходим на пустырь.

— Всё зависит от проекта, конечно же, и условий. Я думаю, что в нашей ситуации это может быть и некапитальное строительство, которое дешевле. То есть это искусственное покрытие последнего поколения, трибуны на тысячу человек, освещение, раздевалки… Наверное, за 500 миллионов можно построить. Если мы говорим о капитальном строительстве, то там от миллиарда рублей и выше. Но всё конкретно зависит от места, климатических условий.

Мы больше за то, чтобы не капитальное строительство делать, а что-то более массовое. Сборная России на такие стадионы, наверное, не приедет — если только потренироваться, — зато там будут играть дети, молодёжь, любители, ветераны.

— Всё равно прилично. Две арены — уже миллиард.

— Ну, смотрите. Только одно искусственное покрытие последнего поколения вместе с подушкой сто́ит около 100 миллионов. Плюс строительные работы, освещение, раздевалки…

Мы прекрасно понимаем, что ресурсов у РСФ и Минспорта будет не хватать на всех и их нужно использовать с умом. Может быть, разделять это строительство на несколько лет. Вводить в первую очередь чисто поле с трибунами, а уже потом ставить освещение и раздевалки — чтобы распределить финансовую нагрузку. Но главное, чтобы этот процесс шёл. 

Опять же, в наших условиях лучше строить сразу мультиспортивный комплекс, где будет не только регби, но также футбол и другие виды спорта. Мы готовы со всеми сотрудничать — собственно, что и делаем уже вовсю во многих регионах.

— Вам, по идее, сам бог велел с футболистами договариваться, а не с тем же гандболом.

— Выдам вам такой маленький инсайд: в ближайшее время мы подпишем договор сотрудничества с РФС. Вы правильно сказали: мы большинство своих титульных событий проводим всё-таки на футбольных полях — той же «ВТБ Арене».

Сейчас идёт реконструкция стадиона «Торпедо» в Москве — и там изначально в проекте предусмотрены стаканы для регбийных ворот. У футбола сейчас популярность больше и ресурсов больше, так давайте, если вы строите футбольный стадион, заложим в проект стаканы под ворота регбийные — это позволяет в будущем стадион использовать совместно. Это правильный подход.

— Агрономы только ругаться, наверное, будут.

— На всех аренах, на которых мы играли, с агрономами достаточно большая работа была проведена. И вывод однозначный: мы портим поле не больше чем футболисты, а зачастую и меньше, поскольку основной момент, где портится поле, — это схватка. А схватка — это стандарт, которого, в теории, может вообще за игру ни одного не быть. Подкаты футболистов, которые наиболее портят газон, происходят чаще. 

В общем, в ближайшее время будем объединяться с футболом. Продолжаем работу с гандболистами, сотрудничаем с Федерацией силового экстрима, Всероссийская федерация лёгкой атлетики также нам помогала — мы открыты к сотрудничеству, готовы и сами помочь кому-то, и любой помощи благодарны.

— На днях интересную историю с коллабами подсветил эксперт в спортивном маркетинге Андрей Симанович. В марте несколько американских спортфедераций — если я правильно помню, яхты, сквош, фехтование, велоспорт и гребля — объединились в некий такой союз и уже к концу года подписали первый единый спонсорский контракт. Пример для подражания? Особенно в условиях, когда букмекеры будут отваливаться, возможно. 

— Я понял, о чём вы. Надо сказать, что на Западе немножко другая система спорта и спонсорства в целом. У нас многие компании рассматривают спортивное спонсорство больше как имиджевую историю, чем маркетинговую. В вашем же кейсе явно просматривается маркетинг и коммерческие составляющие. 

Признаюсь, мы рассматривали такой же кейс — не буду раскрывать детали, но пробовали объединиться с одной известной федерацией, чтобы «продать» соревнования скопом, так сказать. В будущем, наверное, это возможно. 

Кстати, вот вы упомянули сквош — а недавно мы подписали соглашение и со сквошем. Он не так давно стал олимпийским видом спорта, в 2028-м в Лос-Анджелесе он будет представлен. Будем нашим коллегам помогать и делиться опытом. 

— Ну и в завершение. Чего ожидаете от 2026 года? Какие КПИ себе поставили?

— Я думаю, что следующий год будет, наверное, одним из самых тяжёлых. Опять же, связано это с переходным периодом и изменениями в финансовом распределении в спорте. Но задача-минимум, которую ставит для себя Федерация регби России, — не потерять то, что было достигнуто за последние четыре года. Не снижать уровень соревнований и готовиться к возвращению на международную арену, поскольку это связано не только с какими-то моральными и спортивными моментами, но и с денежными — расходами на экипировку, перелётами в другие государства и т.д.

— Думаете, возвращение уже в ближайшем будущем настолько реально?

— Да. Предпосылки к этому за последние 20 дней просто грандиозны.

Читайте также: